До Великого октября мои жили в Ростове-на-Дону в так называемой Нахаловке.
Сей район примечателен тем, что ВСЕ дома там были самозастроем.
Делалось это ТАК — в то время Ростов бурно строился-заселялся, Власти же как могли этому препятствовали, получить разрешение на постройку нового дома было затруднительно, потому Народ нашёл выход из положения.
В то время по Закону если в самовольном доме была печь и, хотя бы условная крыша, то сей дом сносу не подлежал, а оформлялся-легализовался.
За ОДНУ ночь складывалась печь и делалась условная крыша.
Утром Власти обнаруживали новый «дом», видели что он соответствовал минимальным требованиям и им приходилось его легализовать.
О статусе дома где поселились мои мне неведомо (то ли это их собственность, то ли они арендовали).

После Великого Октября им пришлось сей район покинуть и они сняли флигелёк у профессора Горбачёва, знатного специалиста-строителя и специалиста по водопроводу-канализации.
Ростовский мясокомбинат существующий по сей день был построен по его проекту.
Кроме того он преподавал в ростовских ВУЗах.
Был он правых взглядов и отрыто скептически относился к Советской власти, достаточно сказать что до последних дней он не признавал слово «товарищ», а употреблял исключительно слово «господа».
Всходил он на кафедру и начинал лекцию ТАК — нус, господа, на чём мы остановились в прошлый раз? А в аудитории сидели недавние «будённовцы» и прочие комсомольцы.
Долго Власти терпели такие издевательства, но в 1937 году наконец-то его забрали. Просидел он всего несколько дней и его отпустили . . . умирать, скоротечная чахотка, был он стар и немощен и до ареста.
Угас он в считанные дни.
При жизни ему льстило что он приютил белого офицера.

Во дворе был основной 2-х этажный дом и масса флигелёчков-сарайчиков и прочая. Всё это было густо заселено (профессора «уплотнили»)
В 1937 ВСЕХ мужчин со двора загребли и мало кто уцелел, остальные канули в лету.
Кроме моего Деда и одного грузинского «князя».
Почему «князя» пощадили мне неведомо, а послабление Деду понятно — до Революции он играл в духовом оркестре Клуба приказчиков, в том числе сей оркестр играл по выходным в городском парке, была такая мода.
После Октября он активно участвовал в самодеятельности — играл на балалайке.
Многие его друзья детства подались в нэпманы и процветали, частенько по ночам оне приезжали к Деду и кричали: Колька, выходи, айда танцевать «голыми при Луне».
Дед отнекивался, а в 1937 оказалось, что Дед был прав, все его успешные друзья канули в Лету . Причём их загребали не за антисоветскую деятельность и не за работу на японскую разведку, а за материальный достаток — их брали с конфискацией, самое лакомое забирали себе чекисты, остальное шло на склады, далее везде.
А с Деда взять было нечего.

Мало того, на выходные вся наша семья, взяв корзиночку со снедью, шла в городской парк, садились на лужайку посреди отдыхающих пролетариев и между делом громко обсуждали мудрую политику Партии и Правительства.
Осведомители убеждались что придраться к моим было невозможно

Аминь.

Соборянин-коммунист-черносотенец
Финков Е. В.
Ростов-на-Дону